Войти
Следить за новостями:
14 мая 2013
Интервью генерального секретаря Международного бюро выставок Висенте Лоссерталеса газете "Ведомости"
Через месяц на Генеральной ассамблее Международного бюро выставок в Париже должна решиться судьба нового российского мегапроекта: власти Екатеринбурга проведут презентацию своей заявки на проведение Всемирной выставки в 2020 г. На право проведения "Экспо-2020" также претендуют Измир (Турция), Аюттхая (Таиланд), Дубай (ОАЭ) и Сан-Паулу (Бразилия). Место проведения Всемирной выставки "Экспо-2020" будет определено в ходе голосования в ноябре 2013 г. В интервью "Ведомостям" генеральный секретарь Международного бюро выставок Висенте Лоссерталес
рассказал о том, как будет приниматься это решение и какие выгоды от "Экспо-2020" получат Уральский регион и вся Россия.
— Какое впечатление произвел на вас Екатеринбург?
— Очень приятный город с высоким культурным уровнем, расположенный в очень динамичном регионе — между Европой и Азией. Мы побывали на месте будущего выставочного парка и ознакомились со стратегическим планом его интеграции в городскую жизнь. В целом сложилось такое впечатление, что Екатеринбургу этот парк нужен не для того, чтобы просто выиграть "чемпионат" на проведение "Экспо-2020", а прежде всего для собственного стратегического развития и улучшения транспортных связей как с другими регионами России, так и миром. Инвестиционный бюджет, представленный нашей делегации (инспекционная комиссия Международного бюро выставок посетила Екатеринбург в марте 2013 г. — "Ведомости"), тоже произвел хорошее впечатление: предполагается, что вложения будут полностью покрыты за счет доходов от проведения всемирной выставки.
— Вы ведь и с президентом России Владимиром Путиным встречались?
— (Улыбается.) Да, это получилось. Политические и экономические гарантии государства — необходимые элементы [Всемирных выставок], и г-н Путин нам их предоставил. Мы виделись с ним, и он заверил нас в инвестиционной поддержке проекта со стороны государства и в том, что этот проект относится к стратегическим и приоритетным. Это было убедительно.
— А как вам состояние инфраструктуры в Екатеринбурге — автодороги, например?
— Автодороги включены в проект выставочного центра, хотя они уже и сейчас на ходу. Согласно проекту новая автомагистраль от Екатеринбурга до выставочного центра будет построена к 2018 г., и это будет одна из крупнейших инвестиций в дорожное хозяйство России. Все это производит весьма благоприятное впечатление.
— Кто выбирает темы для Всемирных выставок? Почему, например, тема "Экспо-2020", которая, возможно, пройдет в Екатеринбурге, звучит так: "Глобальный разум. Будущее глобализации и ее влияние на наш мир"?
— Выставка — это приглашение к международному диалогу от той страны, которая хочет принять у себя выставку. Наша организация — межправительственная, в ней участвуют непосредственно те 163 государства, которые к ней присоединились. Таким образом [если Екатеринбург выиграет право на проведение Всемирной выставки], это Россия будет приглашать остальные государства к диалогу на тему глобализации. Так что, можно сказать, именно Россия выбрала такую тему для диалога со всем миром и в случае победы будет вести диалог со своими гражданами и зарубежными гостями выставки в рамках этой концепции. И мы это ценим.
— Может быть, есть какой-то конкурс идей для тем будущих выставок в самом бюро?
— (Улыбается.) Мы слишком бюрократическая организация, так что конкурса на лучшую идею у нас нет. Но есть длительный период коллективных обсуждений: каковы глобальные тенденции с академической точки зрения, каковы научные прогнозы, на что ориентируются правительства и компании… Будущая концепция формируется на основании многоуровневого подхода. Это многомесячные и многолетние обсуждения и размышления для выработки позиции диалога, к которому можно пригласить граждан, а не чье-то озарение.
— Но в современном мире все так быстро меняется, что темы, выбранные на 10 лет вперед, могут и устареть.
— Да, перемены происходят стремительно. С другой стороны, знаете, возможности точно предвидеть ведь ни у кого нет! (Смеется.) По крайней мере, мы можем знать общие тенденции и пользоваться возможностями научного прогнозирования.
— В чем заключаются задачи Бюро всемирных выставок и как вы взаимодействуете с государствами-участниками?
— Бюро всемирных выставок было создано как межправительственная организация для определения правил и содержания этих выставок и наблюдения за местами их проведения. Кроме того, мы должны гарантировать, что страна, которая претендует на проведение Всемирной выставки, предоставит определенные возможности для гостей из других стран: разрешения на работу, расширение налогового и таможенного законодательства и т. п. В целом нашу миссию можно охарактеризовать как образование населения. Всемирные выставки задумывались как средство образования для широкой публики — через их тему и экспонаты. Это не научные выставки, не выставки для банкиров — это выставки именно для граждан. И они стали, по сути, крупнейшими международными событиями, когда-либо существовавшими. Число посетителей Всемирных выставок измеряется десятками миллионов человек. На последней выставке в Китае за шесть месяцев побывало 63 млн посетителей.
Образование — это первая задача выставок. Вторая — это укрепление технического прогресса. Чтобы инновации приживались в экономике, нужно им помочь. Нужно, чтобы граждане понимали, что для каждой проблемы возможны различные решения. Каждая страна демонстрирует, какие возможности предоставляет ее культура.
— Каков ежегодный бюджет вашей организации?
— У нас маленький бюджет — примерно 3 млн евро в год, поскольку Бюро всемирных выставок представляет собой всего лишь секретариат. С учетом скромных взносов государств-участников работаем мы вполне эффективно, и в процентном отношении наш бюджет занимает совсем маленькую долю в бюджете выставки.
— Что вы думаете о лоббизме стран-претендентов в период, предшествующий голосованию за кандидатуры городов?
— Это очень важный вопрос. В период подготовки к выставкам [у государств-претендентов] всегда много работы, в том числе им нужно убедить другие государства — в случае с Россией это остальные 162 страны, — почему нужно голосовать именно за кандидатуру той же России. Это необходимая часть кампании. Но в отличие от Олимпийских игр или чемпионата мира по футболу решение принимают не конкретные люди — это решают сами государства. Представители каждого государства не могут голосовать, как им захочется, они всегда следуют правительственным инструкциям их премьер-министров и министров иностранных дел. Эта кампания имеет под собой сильную политическую базу с двусторонними межгосударственными отношениями, и это всегда учитывается, когда делаются ставки. То есть речь идет не только о качестве проекта.
— Выходит, у вас не бывает коррупции?
— Нет, не бывает. Голосуют всегда сами государства. Могу заверить вас, я не знаю ни об одном коррупционном инциденте. Иногда проигравшие кандидаты возмущались тем, как проголосовали какие-то африканские страны — но послушайте, голосовали же правительства. Никаких "сюрпризов" ни разу не было. К тому же у коррупции всегда два участника: не только тот, кто берет взятку, но и тот, кто ее предлагает. Но у нас таких случаев за всю историю мероприятия не было. Мне так никто даже магнитика на холодильник не покупал (улыбается). Допустим, кто-то захочет подарить кому-то волшебные очки, чтобы тот проголосовал "за" — но ведь тогда надо будет подарить такие очки абсолютно всем, кто будет принимать решение об этом голосовании. Подкупать кого-то одного бессмысленно, ведь чтобы выиграть наверняка, надо подкупить все 162 государства. Коррупция в нашей организации ограничена самими условиями нашего существования. И, кроме того, в нашем случае она была бы просто идиотизмом (смеется). Это уже была бы не моральная проблема, а проблема с интеллектом!
— Вообще, Всемирная выставка как явление сформировалась в индустриальную эпоху. Сейчас же настало постиндустриальное время. Как бы вы описали будущее Всемирных выставок с учетом этих перемен?
— Мы увидели эти перемены. Всемирная выставка изначально создавалась для того, чтобы демонстрировать новые индустриальные продукты для решения определенных проблем — вроде машины для резки табака и производства сигарет. Переход, как мы видим, совершается на уровне выставочных концепций. Например, после Второй мировой войны вполне естественными были темы гармонии, мира, человека на земле — чтобы как-то объяснить гражданам произошедшие перемены. Сегодня мы видим, что люди по всему миру страдают от схожих проблем — неважно, живут ли они в Екатеринбурге или Омане. И с 1994 г. Всемирная выставка занимается тем, что доносит до людей варианты решения этих проблем, которые обычно обсуждаются на международных конференциях. В 2000 г. выставка проходила под девизом"Человек, природа, технологии" — эта тема обсуждалась на глобальной конференции в Рио-де-Жанейро в 1992 г. В 2004 г. — "Мудрость природы", развитие идей Киотского протокола о необходимости защищать окружающую среду и снижать выбросы парниковых газов. В 2008 г. была тема "Вода и устойчивое развитие". В 2010-м — "Лучший город, лучшая жизнь", эта тема связана с большими проблемами мегаполисов. Все, что мы хотим показать гражданам разных стран, — то, что на всех нас влияют одни и те же проблемы и что эти проблемы не будут решаться без гражданской активности. За этим будущее — за подъемом активности граждан. Иначе невозможно улучшать повседневную жизнь. Для меня будущее Всемирных выставок — в продолжении этого большого диалога о том, какие решения люди могут найти для решения повседневных проблем и как их воплощать в жизнь. Важна сознательность граждан, их способность к размышлениям.
— До того, как возглавить Международное бюро выставок, вы руководили оргкомитетом "Экспо-1992" в Севилье. Что было для вас самым впечатляющим в этом проекте?
— Самым впечатляющим оказался культурный взрыв во время проведения выставки. В "декорациях" великолепной архитектуры Севильи происходил огромный оперный фестиваль, в котором участвовали все великие оперные театры мира. Параллельно шел фестиваль популярной музыки — сальсы, африканской… Это были полгода, наполненные культурной деятельностью. Настоящий взрыв событий, взрыв жизни! Севилья для меня — это и есть Испания: страсть, жизнь, культура, чувство. Я был впечатлен на всю жизнь! Когда я выходил на улицу, ко мне подходили люди из японской или арабской делегации, и все говорили: это лучшее, что мы когда-либо видели.
— Надеюсь, что-то подобное мы увидим и в Екатеринбурге через семь лет.
— Знаете, между русскими и испанцами вообще много общего. И вы, и мы — люди очень быстрые и страстные! Если мы видим кого-то, кто нам нравится, мы увлекаемся мгновенно.
